«Одержимый Джим» или с пакрафтом вдаль… Индигирка (Усть-Нера) - хребет Черского – Яна (Батагай) Часть 5. Табанда (Августовские иды) 2020 год

«Одержимый Джим»

или

с пакрафтом вдаль…

Индигирка (Усть-Нера) - хребет Черского – Яна (Батагай)

Часть 5.

Путь к Табанде (Августовские иды)

2020 год

«…Многие рассказывают также,

что какой-то гадатель предсказал Цезарю,

что в тот день месяца марта,

который римляне называют идами,

ему следует остерегаться большой опасности.

Когда наступил этот день, Цезарь,

отправляясь в сенат,

поздоровался с предсказателем и шутя сказал ему:

 «А ведь мартовские иды наступили!»,

на что тот спокойно ответил:

«Да, наступили, но не прошли!»

Плутарх

«Сравнительные жизнеописания»

 

 

«Иды – в римском календаре так назывался день в середине месяца. На 15-й день иды приходятся в марте, мае, июле и октябре; на 13-й – в остальных восьми месяцах» (с)

…

Утро августовских ид мало отличалось от предшествующих.

Дождя еще не было, но морось висящих на лиственницах облаков кутала всё и вся в холод, в дрожь, скользила по лицу мокро-прозрачным касанием Черсширского привидения хребта, дымкой задергивала очки, погружая пейзаж в мистический туман…

Пошли…

…

«Буц-буц, чвак-чвак,

Чвак-чвак, буц-буц…»

…

Тупыми ножами Холод и Высота обкромсали пироги лиственничных выделов, разбросав по окраинам крошки отдельных листвянок – «Одержимых Джимов», лезущих зачем-то в полный неуют и цепляющихся когтями корней за вечность.

Началась тундра…

…

Тут же налетел ветер – сильный, ознобный. Здесь не было вечно дергающих и цепляющих его за бороду деревьев, он несся вольно, с разгоном, кружа и подвывая.

Дул он сзади – с боков, в спину, подгоняя меня вверх, вверх, вверх…

Поначалу это даже понравилось, но он тут же начал загребать облака, сгонять их центрифугой своей стиральной машинки и отжимать, отжимать, отжимать ледяным потоком…

Капли летели косо, иногда срываясь в горизонталь. Минута за минутой, час за часом, бесконечно из бесконечности, вечно из вечности капли летели, летели, летели…

…

«Буц-буц, чвак-чвак  - переправа,

Чвак-чвак, буц-буц - переправа…»

…

Струйки потекли по спине нащупывая путь между ней и рюкзаком, и дальше, дальше – в сапоги, в портянки. Рукава и мысли отяжелели…

…

Все это было в общем-то нормально – идешь и идешь.

Плоховато было то, что штатно останавливаться и отдыхать не получалось: на насквозь промокшую «заднюю сторону Луны» в отсутствии рюкзака леденяще-морозящий ветер с дождем налетали с гиканьем и прибаутками – не отдых получался, а ознобление.

Для передыха намечался по ходу валун побольше и поудобнее, на него приваливался, не снимаясь рюкзак, прикрывающе-согревающий спину, зад опускался куда придется – ему на влажность было уже индифферентно. «Перекур»…

Отступление.

Ну – это формально-скучное отступление о надетом шмоте – для любопытствующих.

- комплект термобелья;

- вверху толстый флис;

- поверх – добротная сплавовская брезентовая «Горка».

Стандартный такой для меня ходовой набор, нормально носится и в зиму.

Кто-то начнет козырять всякими мембранными штучками и названиями тканей – я спорить не буду. Во-первых, каждый живет сообразно бюджета, а, во-вторых, если замочить и выполоскать усталую одетую тушку в ледяной воде, а затем выставить на просвистывающий и напитанный этой же водой ветер и мороз, результат, как мне кажется, будет независим от шмота…

В рюкзаке допом «шли» воглые: спальник и комплект флиса – крайний запас «сухости», неприкосновенное, берегущееся для палатки нз.

Тонкие термоштаны были утеряны в предыдущей части повествования.

…

Пошли дальше…

 

«Буц-буц, чвак-чвак,

Чвак-чвак, буц-буц…»

 

Склоны были напитаны водой. Камни сочились водой, небо сочилось водой… Наступило «время дождя» Стругацких…

Примечание. Вообще-то, повесть называется «Гадкие лебеди», но я этого не знал. Я выписывал много толстых и не очень литературных ежемесячных журналов, каким-то образом успевал их все прочитывать и, в 1987 году, в очередном номере «Даугавы» - свежего воздуха, приходившего из Риги в аккуратно упакованном пакетике, началась публикация этого долго пролежавшего «на полке» произведения под названием «Время дождя». Так оно у меня и отложилось.

…

Ко времени, когда надо было подыскивать место для лагеря, дождь перешел в мокрый снег и крупу. Отвратительное ощущение…

Я шел и шел, напрямую, без тропы, придерживаясь старого пунктира на карте. А снег крепчал и покрывал землю.

Я не успел…

Я не успел пройти перевал до снега – мне не хватило одного дня.

Наступили августовские иды…

…

Собственно, вариантов было немного…

Два варианта, собственно, было:

- становиться в дожде и снеге и ютиться неизвестно сколько дней сырым, в заносимой палатке-гробике, с последующим троплением наста, покрывшего промокшую горную тундру, курумники, валунники, ручьи, болота верховые... Когда не видишь: куда ставишь ногу, во что проваливаешься, на что опираешься палкой. Полтора баллона с газом у меня было, но еды – чуть. Невеселая перспектива…

- пробовать дойти до Табанды одним днем – мокрому, подмерзшему, уставшему, по воде, в воде, в пелене снега по тем же промокшей горной тундре, курумникам, валунникам, ручьям, болотам верховым, но еще видным, до конца не занесенным… Невеселая перспектива…

У меня был выбор из двух невеселых перспектив.

…

Я выбрал второй вариант. И он нарушал мои главные заповеди солиста.

Никто не знает, и я не знаю и не узнаю – правильно ли сделал? Что было бы и как сложилось, если бы поставил лагерь?

Подумалось: «В конце концов, броситься всегда успею».

Но я-то себя знал, хоть и юлил: буду переть до конца, как скрепер – медленно, тяжело и упорно.

И где-то совсем глубоко ковырялась избитая и нещадно выпихиваемая Надежда, что сараюшка на Табанде, сараюшка со щелями между досками – в палец, сараюшка с распахнуто-разорванным настежь окном - жива, в отличие от базы оленеводов и их лабаза. И тогда можно будет не ставить палатку, переодеться в рост в «помещении», а не торча мокрой морковкой голышом на ветру и морозе, чай попить, а может и…

Гнать в шею надо эту тетку и рассчитывать только на себя и на то, что с собой!

…

Первым делом пришлось изменить намеченный маршрут – отпал вариант обхода вдоль левого берега до озера, он был длиннее и, с моей скоростью и усталостью, я пританцовывая влетал на нем в морозную вьюжную ночь. Идти надо было напрямую, перейдя Табанду-Сиене и отрезая склоны «кекса» правобережной сопки – это прибавляло «пиление» по горам, но «экономило» километр-полтора пути и пару неизвестных переправ.

А вторым делом… Вторым делом надо перезагрузить мозговой компьютер – уставать он стал. Расслабляться сольнику нельзя НИ-КОГ-ДА!

Пошли!...

…

«Буц-буц, чвак-чвак,

Чвак-чвак, буц-буц…»

…

«Хрум-хрум» - добавилась тональность снега. Снег сливался с ягелем и, казалось, местами можно было уже вставать на лыжи.

Но это была не беда.

Беда пришла курумниками и валунниками, прикрытыми насквозь мокрым, леденеющим со снегом ягелем.

Кто ходил – знает, кто не знает – объяснить просто.

Идете на кухню, берете имеющиеся кружки-миски-кастрюльки, мочите и раскладываете по полу донышками вверх. Осталось положить на каждую посудину сверху по куску/обмылку мокрого мыла – полигон готов! Вам нужно пройти мокрому, уставшему, с набухшим тяжеленным рюкзаком по этим обмылкам, да еще на склоне!

Мокрый ягель на камне и без снега – мыло, а со снегом - мыло мыльное…

Трикони хороши для таких мест, только где теперь я, а где трикони? В прошлом веке остались трикони. А я в каком веке? Впрочем, вопрос риторический…

Вылезши на валунное русло я-таки поскользнулся! Я шел о-очень осторожно, но – поскользнулся!

Мозговой компьютер лихорадочно загудел, задымил: «Не-ку-да па-дать! Не-ку-да па-дать!» (Тело группируется, как-то там извивается, приспосабливается, всеми точками просчитывает варианты, мышцы автоматически перебирают-подбирают конструкцию, расположение). «Не-ку-да па-дать! Не-ку-да па-дать!» - ШМЯК!

Это пишется-читается долго, а на самом деле все действия умещаются вот в это – ШМЯК!

…

Лежу, сканирую тело и обстановку.

Я хорошо пришел!

Удивительно, но я хорошо пришел!

Был миллион вариантов упасть плохо, но компьютер просчитал, мышцы отработали, и я лежал нормально, придя на валуны левой бочиной, даже немножко спино-бочиной, хотя там должен был быть рюкзак. Хорошо приложился, даже очень, но все вроде цело…

Рядом между валунов торчит дуга треккинговой палки – тоже отработала, самортизировала и была отпущена: как, когда? – не помню.

Выпрямляю палку, подлезаю под рюкзак, встаю, слушаю себя… Можно идти.

До Табанды около 5 км по прямой.

Начинает морозить, без движения все встает колом: одежда, рюкзак, борода, сосулька под носом и мысли в голове.

Надо спешить и нельзя спешить.

 …

«Буц-буц, чвак-чвак, хрум-хрум…»

 

Ложбина – взгорок – ложбина – взгорок… Весь склон «Кекса»: ложбина – взгорок…

На взгорке – курумник, в ложбине – ручей с болотом, в промежутках – все подряд. Десяток квадратных метров - тут тебе и валуны, и ягельник, и ручеек, и болотина, и тундра каменистая, и куст ивняка невесть как прилепившийся-зацепившийся. Тридцать три удовольствия.

Курумник – ручей – курумник – ручей – курумник…

Курумник у меня уже был, пришла пора ручью.

…

Снег выровнял поверхности, оставив русла.

 

Кочка – кочку – заплетая -

Вышла рожица кривая.

 

Ноги запутались где-то под водой и снегом, тело сопротивлялось падению и лихорадочно балансировало. Многострадальная трекпалка (интересно, почему «все шары в одну лузу»?) потерявшая лепесток в срединной части Чибагалаха и погнутая при падении, ушла без кольца в кочки увлекая меня вниз.

ШМЯК!

Мозговой компьютер решил, что телу лучше грохнуться носом – так оно и легло, вольготно раскинувшись под водой вниз по склону.

Рюкзак рванул следом за силой гравитации и сместился на голову. Попытка поднять головой его тушку не удалась.

Мне стало смешно, но смеяться под водой было неудобно.

Надо было снять рюкзак. Сделать это можно было только в воде, и я начал принимать водные процедуры по полной, ворочаясь в русле и высвобождаясь из лямок.

Хотел бы я увидеть сие со стороны!

…

Ветер свистел,

снег летел,

мороз лютел

и я не потел…

…

Раздеваться и вымучивать воду было убийственным. Я оставил все как есть, вылил воду из сапог, отжал портянки и подлез под рюкзак.

До Табанды оставалось 3 километра.

…

Наступило состояние полной мобилизации. Оно не часто наступает, поскольку не часто требуется – только когда речь идет о выживании. Или не наступает и тогда случаются трагедии. Так что лучше бы это состояние не требовалось совсем.

Умничанья закончились – пошли!

…

По горам топала сосулька на ходульках.

…

Я вгонял победит треккинговых палок в камни по рукоять и пел Трисвятое:

 

«Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный, помилуй нас»

 

(- «У тебя не молитва, а марш какой-то получается!» - говорит верующий приятель.

 - «Ну, что получается, то и получается. Господь разберется!» - отвечаю я.

PS Где-то я это уже писал, но не грех повторить…)

…

Шел на удивление быстро и четко – организм не то чтобы забыл про усталость, просто появились дела поважнее.

Ложбина – взгорок – ложбина – взгорок… Перед каждым взгорком казалось: сейчас поднимусь и – озеро. Но там всегда была очередная ложбина.

…

Табанда возникла внизу как-то неожиданно и сразу: в дымке, в метельной поземке.

Никаких строений видно не было, но я уже все продумал, проиграл в уме: как быстрее поставиться, как сделать дополнительный тамбур из накидки-пончо.

Проблемой было быстро полностью раздеться-одеться на улице, чтобы и мокрое с собой не тащить, и остатки сухого не сильно увлажнить…

…

Спустился к озеру. Горы чуть придержали ветер, и я увидел впереди строение. Мне даже показалось – много строений! Но это было одно – тот самый обозначенный и сохранившийся сарай: сараюшка на Табанде, сараюшка со щелями между досками – в палец, сараюшка с распахнуто-разорванным настежь окном… И можно не ставить палатку, переодеться в рост в «помещении», а не торча мокрой морковкой голышом на ветру и морозе, чай попить, а может и…

…

Я скинул рюкзак, отдышался, прикрыл пенкой окно, в которое валил снег, зажег горелку и, еще не переодеваясь, использовал частичку самого дорогого, что здесь было: дров – растопил печку.

Мне простят…

Я сегодня дошел.

Я сегодня выжил…

Заканчивался день 13-й месяца августа. Августовские иды.

 

Послесловие.

 

- «Мне кажется, ты каждый раз уходишь и идешь с зеркалом возле рта…» - сказала дочка.

У меня перехватило горло…

 

 

 

Видео к части 5 здесь:https://youtu.be/9KQshA83y7Y

PS Видео небольшое – материала немного – было не очень «до съемок».