Полярный Урал - Белое море (с пакрафтом от ненцев к поморам) Часть 2


Первые шаги. Воркутинцы.


И он-таки наступил, этот день.
15-го июля, рано утром, помятуя о встающем солнце – весеннем, веселом, стремящем-спешащем растопить, расцепить прихваченные в верховьях ночными морозами льдины, пустить их вниз по воде с шугой и мусором: ветками и деревьями, песком и камнями, чтобы таяли, колдыбаясь в чуть подогретых струях, истончаясь, растворяясь, исчезаясь - как и не было…. Чтобы  запустить застывшие ночью Полярного дня процессы сокодвижения, пробуждения, наверстывания затянувшейся весны: бегом-бегом-бегом, успеть-успеть-успеть – отогреть, напоить-напитать, запустить застоявшуюся гигантскую природную топку рождения нового.
А сбоку этой топки на воде притулилась к берегу «Иволга»: увязанная-упакованная, готовая к отплытию и, несмотря на свою яркость, - органичная, не нарушающая Великого Баланса.

«Баба шла-шла-шла –
пирожок нашла.
Села,
поела,
опять пошла….»

Пошли и мы. С Богом…

Отступление-пояснение: я часто в комментариях употребляю местоимение «мы». Чтобы не было недопонимания: «мы» - это не «Мы – Сергий Великий», а просто «мы – это я и пакрафт».

Экшен-камера для меня непривычна. На голове – тем паче. Крутил-крутил, прилаживал-пристраивал, оттолкнулся от берега, а она возьми и начни съемку «вниз головой». Ну и ладно…. Может у неё такой взгляд на мир в момент старта. Мне ракурс понравился. Чем-то это напомнило кошку Хармса. Помните?

«А кошка отчасти идет по дороге, отчасти по воздуху плавно летит…»

В конце-концов техника монтажа при желании или необходимости позволяет вернуть все на круги своя…

Отступление. Не буду я поденно, дотошно и скурпулёзно описывать свои похождения, ибо это не отчет, а так – заметки.
Сплав по достаточно крупным рекам не подразумевает экшена. То, что для плывущего счастье и/или релакс, для смотрящего видео часто – тоска смертная. Попытаюсь эту тоску скрасить, раскрасить, приукрасить, разукрасить, сквасить и заколбасить. Но это – как получится.
Я рвано и неэкономно объединю временнЫе и пространственные щепки моих маршрутов, разлетевшиеся и застрявшие в памяти, сердце и душе после великой рубки леса. Глядишь и разгорится костерок, согреет кого-то…

Итак – первые шаги.
Что запомнилось?
Первые шаги – притирка.
Тактильная - к вещам и пакрафту, к снегу и дождю, солнцу и ветру, зверям, птицам, к сухой еловой иголке и вкусу сорванной травинки. Ко всему, что тебя окружает.
Душевная, духовная – с мирозданьем, с собой, с Господом… Ну это так – на исповедальном уровне…
Вещей много:
- зимние – потому что холодно сейчас, холодно будет ближе к концу, да и в середке - Север;
- летние – потому что летом идти;
- водные – потому что в воде все время;
- рыболовные – потому что кушать хочется;
- кино/фото всякое, навигация, телефон, панель солнечная, аккумуляторы ко всему этому, потому что не на каждой березе есть розетка;
- ну и куча еще всякого-разного: посуда, ремнабор, аптечка, гигиена, врЕменная мелочевка на первые дни – остатки из поезда да то, что на первые дни «притирки» брал… Карт бумажных – и тех кипа целая на весь маршрут. Хорошо хоть самонапечатанные: отшагал планшет, поистер до дыр, вымочил так что краска поплыла и – на растопку: и облегчение и отмашка пройденного этапа…
В общем – много.
Всему надо найти место, в том числе и себе. Место находится с трудом, каждая вещь пробуется, прирабатывается-подгоняется в разные положения пока не обретает единственное или не уходит в костер. На каждой стоянке что-то отбраковывается, уничтожается или оставляется в зимовьях, рыбацких избушках и других сооружениях разного назначения, приспособленных для временного пристанища – кому-нибудь да пригодятся. И так – весь маршрут.
Вес и объем, объем и вес – извечное поле битвы. То, что удобно, привычно, проверено во множестве походов и поездок часто не выдерживает конкуренции в этой многодневной битве долгоиграющих маршрутов. Теплые тельняшки и нижнее белье, свитера и любезные мне байковые портянки из геологического прошлого – как я с вами отрабатывал долгие сезоны от снега до снега, ходил в сложные походы в любое время года? Может быть, конечно, дело не только в вас, а и во мне? Как там у Ланцберга?

«И раздуются пусть животы, годовых не вмещая колец.
  Мы кряхтя, примостившись на банках, делёжку затеем опять,
  И спихнём мифологию снобам, оставив себе Ингулец.
  Может что-то покатится вспять...»

Современная одежда – она ведь тоже - только на первый взгляд… А на второй: «ален нови, ностра алис! Что означает - ежели один человек построил, другой завсегда разобрать может»(с).
Вот ВВ-шный костюм каякера потек-потерся по швам практически сразу, хотя дома я его обносил/проверил. И пошла вода с весел подмышки аккурат в термобелье. А термобелье оно что? Оно хорошо, когда сухое. А когда мокрое, а на улице минус – тряпка и тряпка, даже хуже в нем, чем голышом. А потом же еще спать, а уж спать-то, и не просто спать, а выспаться-отдохнуть, надо в сухом белье. А где же его взять то, если с рукавов в подмышки, а с подмышек – в штаны и тут уже никакая «юбка» не поможет… Ну, поспишь в запасном комплекте, а поутру и его мочить? Ибо вчерашнее белье за ночь не высохнет, а к утру только промокнет от росы да изморози. Так и прошел почитай весь маршрут в протекающем «костюме каякера» на голое тело. Зато сухое белье на стоянке всегда в наличии и это – о-очень немало!
«Неопреновые перчатки, неопреновые перчатки»…. Разговоры одни. Ну перчатки… Ну неопреновые… Левая рука в перчатке, мокрая вся – мерзнет. Правая рука без перчатки ветром обдувается  – не мерзнет. Вот и все перчатки…. Как до пешки дошло – спалил нАфиг: вес и объем, объем и вес.
Видеокамера тоже притиралась. Сначала притиралась на голове, да так и не притерлась. Все время думаешь: куда она там съедет/перекосится/опустится/задерется? Какие загадочно-замысловатые кадры отчебучит? И отчебучет ли вообще? Ибо контроля-то за процессом съемки никакого. Опять же: коварное и задорное полярно-весеннее солнце вмиг сожгло мою редеющую тыковку и лоб, и лицо, что не позволяло в полной мере наслаждаться болтающимися на голове ремнями. Так что покой камера обрела на груди. Или в руках… Поэтому в черновых съемках много «релаксирующих» сюжетов: или снимай, или греби. «шашечки или ехать?». Не обессудьте.
Значит первые дни – притирка…
Еще первые дни – переключение питания на себя. Дожрать, конечно, то что с поезда осталось или дома забрал то, что выбросить было жалко и – на себя. Ну, это – легко…
Красота, со-причастность (так, раздельно – хорошо… «Со» - это «совместность», «соборность», если хотите. А «причастность» - это причастие… Со-причастность… Хорошо! Как много славных слов с приставкой «со»! Кстати, а вы знаете, что слово «соборность» не имеет аналогов в других языках планеты? Но в нем нет приставки «со»… Но это так - шаг в сторону…). Итак: красота, со-причастность, единение – перекрывают всё…. Всё! Описывать и объяснять – бесполезно…
Что еще?
Да – удивление! Его немного, но главное – дрова! Тогда, давно, лет 40 назад, зимой, в тундре не было дров! Ивняк вдоль реки как-то не отложился в моей головушке. «Шмель» с бензином – наше всё! В палатке ли, когда в группе, в снежной пещере ли, когда один. «Шмели» я давно не пользую, только котелки от них мне верно служат все эти годы, но, собираясь в маршрут, я всерьез опасался отсутствия дров в первый день. Наивный! Удивление….
Что еще?
Прозрачность.
Половодье подняло воду до 6 метров, вровень с береговыми обрывами. Снег и отсутствие зелени довершили провал большинства «конспиративных» избушек на реке. В межень их поди увидь и найди с воды: прячутся в зарослях да за обрывами, а в такую воду – вот они! Если даже самих не видно, то многие тропки разглядеть можно: травой-то зарасти не успели! При желании каждую ночь можно в тепле ночевать как минимум до Абези. По крайней мере, если идешь один и, если жилье не занято, и если со стыдом останавливаться – ничего не трогая, ни оставляя за собой даже памяти о мусоре.
Утки/гуси галдят постоянно. Гомон в воздухе весенний, радостный. Всё впереди! Хорошо!
Отступление. Странная штука – живность на природе. Дома: руку протяни – и вот она, и в фас, и в профиль, и так, и эдак, и в зоопарке, и без… Но - не очень-то и хотелось. А тут за версту какого-нить обормота увидишь, и пол дня жалеешь, что заснять не успел… Хотя что там снимать – за версту-то!
Вот, казалось бы, что мне эти утки-гуси гомонящие? Их на любом пруду рядом с домом пруд пруди, уж извините за тавтологию. Может даже те же самые и галдят – долетели сдуру… (отступление в отступлении: сдуру и сослепу пишется слитно). А щемит что-то внутри. Щемит…Так-то вот…
Это я и на будущее. Ибо живность в маршруте была, а на видео – «с гулькин нос». Уж как вышло – так вышло.
Так, под этот гомон, пришли мы к устью Ельца. К Усе стало быть...
Уса – и Уса. Воды побольше, льда побольше, ветра побольше. В общем – всего побольше…
Нет. Гомона поменьше, гусей/уток поменьше – что им большие пространства, им бы в закутки, в интим…
Пошли по Усе.
Солнце весеннее печет, наверстывает упущенное время, топит остатки льда и снега.
Великая побудка! Все растет, пробивается, пробуждается на глазах. Удивительно второй раз в году пережить всю весну: спрессованную, сжатую почти в мгновенье от первых пробившихся вербных почек до белого густого черемухового дурмана над водой и по берегам.
Но это еще впереди. А пока с Севера тянет облака и холод, солнце скрывается за тучами и клониться к горизонту, начинает накрапывать дождь, становится неуютно. Пора задуматься о ночлеге. Точнее – задуматься надо было раньше, когда еще погода пела, но уж больно хорошо шлось. Приблизился к берегу, да и стал высматривать подходящее место. И все что-то не устраивало: иду и иду дальше, подмерзать стал. И тут, когда совсем уже решил – надо – в сумерках в темных силуэтах елей-берез заметил я прямую линию, несвойственную природе. Промелькнула – и ушла, как и не было.
Таким образом, в конце первого дня пути, точнее – уже светлой полярной ночью, мокрый и замерзший, я встретил воркутинцев.
Николай и Виктор. Виктор и Николай…Такие же очкарики, как и я, и возраст похожий, даже чуток постарше.
Долгие годы каждый сезон в половодье, пока вода высокая, сооружали они в Воркуте плот 3*4 баллона, стелили настил, нагружали его стройматериалами, бутором всяким не очень нужным уже дома, но так радующим вне его, и сплавлялись по Воркуте до Усы, а по Усе до намеченного места. И строили-строили-строили… Когда есть силы и настрой – это в удовольствие.

 «Пилят,колют,
                Колют, пилят
                Филя с Колей,
                Коля с Филей.
               Завалили полдвора,
               Будут на зиму дрова!»

(Забавы произношения: так и хочется написать: «пилят-колЯт». И «Ю» даже как-то портит звукоряд).
Построили они домик, а потом баню, а потом еще избушку, краешек конька которой я и увидел-почувствовал. Потом оборудовали все вокруг, и получилось место – любо-дорого! Ну, а в другое время, когда без плота, садятся они на поезд, да потом от станции километров 5, да потом по берегу километр-другой, чтобы сплавиться аккурат к лагерю на утлой старенькой резиновой лодочке. А зимой, если без тропки, уж не знаю, как снег месить, если только наст хороший. Но старых ледобуров без ножей только на улице штук 5 прислонено, а в избушке удочки с балансирами сложены…
И познакомились мы, и нашлась у ребят рыба, а у меня спирт, а у берез сок, чтобы его развести, а назавтра дождь: лагерь убирали-прибирали после осени-зимы, мусор жгли да собирали, вещи в бане разбирали-перекладывали, и разговоры разговаривали-разговаривали-разговаривали…Капсе-капсе… Хорошо! Замечательная встреча!
Наутро проводил их с затопленного по кромочку половодьем обрыва, простились, руками помахали. Грусть…
Будьте счастливы, ребята! Живите долго!
И мне пора собираться-трогаться.
Неспешно проходит начало моего пути…
Ну и славно!

Отступление: Подошел Новый Год. Позвонил я Николаю: поговорили-поздравились, порадовались голосам друг-друга, пригласились взаимно, понадеялись на встречу.
Никогда не говори «никогда».

Комментарии

Популярные сообщения