Преподаватели

РАЗБОИ.

«Разбои»…Так на северо-востоке называют плетение реки.

Несется вода одним ложем, а потом – бах! – рукава, рукава, рукава, петляющие между островами, мелеющие, расползающиеся, упирающиеся в завалы, в скальники, в тупики… Теряется основное русло: «Куда плыть? Куда поворачивать?» А куда несет, туда и поворачивать…

Мысли мои, повествование – сплошные «разбои».

Это неправильно!

Надо взять маленький эпизод, потетешкать его со всех сторон, проажурить словосплетениями, змейками из солнца, воздуха и тумана, вдохнуть смысл и выдохнуть итог, чтобы получилось маленькое чудо.

А у меня – сплошные «разбои» - память за память цепляется, выныривая и расползаясь кусочками – лоскутными одеялами судеб, цветастыми одеждами шута, трухлявыми обносками нищего...

Это – неправильно!..

…

ПРЕПОДАВАТЕЛИ

Нет в моей памяти преподавателей многочисленных школ. Отца мотало по гарнизонам, семью мотало за отцом.

...

Многие с умилением вспоминают первую учительницу, а я не помню, где пошел в первый класс. Скорее всего – в Калининграде, но это не точно – может в Курске, а может где-то в Тамбовской области…

- «У тебя было 100 дорог от школы до дома» - вспоминает мама. Школа и дом стояли на одной улице, даже на одной ее стороне. Часто не хватало дня, чтобы преодолеть этот путь.

...

Чернильницы-непроливайки, перьевые ручки… Как давно это было. В прошлом веке. До революции. До сотворения мира…

…

Зато хорошо помню второй класс. И учительницу замечательно помню, но это «нещитово» - это была моя бабушка. Она была сельским учителем и еще служила тогда в соседнем селе – несколько километров от дома – топ-да-топ, топ-да-топ, от лягушки к лягушке с прутиком в руках, через мостик в 3 наката, с которого можно было нырять в воду, а можно было прятаться между бревнами в водных салочках. Труха сыпалась на голову вместе с солнечной шелухой, пробивающейся с пылью между накатами при редком проезде машины или трактора,

…

Хорошо, когда трактор тащит телегу с горохом – шантрапа выскакивает из воды и бегом напяливает майки. А с телеги в пыль уже валятся-скидываются успевшими залезть пучки, кучи, горы силосного гороха под веселым взглядом тракториста – он сам таким был, он помнит.

Трактор с телегой пылит дальше, майки заполняются вязанками гороха – юное племя беременеет гороховыми майками, вылавливая попутно раков и пескарей…

...

Я и четвертый класс учился в деревне, только бабушка уже не работала, а школа была в самом селе – начальная. И учительницу, опять же, не помню.

...

Бабушка все бегала за мной с пузырьком йода после ссадин, все высиживала рядом правописание, все готовила вареники с вишнями, которые невозможно повторить, но вкус которых встроен в структуру ДНК.

С тех пор и на всю жизнь – я знаю, где моя Родина.

Не Белая Березка, пожизненно влитая в паспорт. Она тепло вспоминается родителями, а мне – что она? - строчка в документе, 2 недели жизни и неплохая водка на прилавках, совпадающая названием с местом рождения…

…

- «О! Москаль приехал!» - восторгались приятели.

- «Привет, хохлы!» - парировал я, немедленно переходя на странный, никем не изученный говор Малороссии – помесь русского, украинского и неизведанно-гортанных языков вековых народов

«Откуда что берется?..»

«Москаль» и «хохлы» тут же, навечно, в обнимку отправлялись в неизведанные дали – оба слова во время оно не являлись оскорбительными, а просто были чуть шутливой констатацией факта.

…

«Разбой» уткнулся в завал…

…

Потом еще было несколько классов каждый раз новых школ Кенигсберга. О них и о Калининграде можно вспоминать долго – в этих рукавах можно блуждать вечно…

…

В 67-м начались скитания по московским дворам и школам, то где-то в сумерках Преображенки, то ютясь всей семьей в комнатушке пересыльной тюрьмы на Силикатном, пока, наконец, не получили квартиру в новом доме…

...

После 8-го класса, с Евой и Гаврюхой, я, пройдя собеседование, оказался в школе 160.

...

«Нет в моей памяти преподавателей многочисленных школ» - фраза замкнулась - это хорошо и для меня, и для читателя – значит конец близок…

…

Математики было много.

Очень много!

Несколько часов в день.

Два курса института за 2 года, не считая собственно школьную программу.

Поэтому преподавателей было трое:

Профессор Георгий Саввич Саркисьян.

Доцент Александр Яковлевич Додзин.

Доцент Юра Спокойный.

Один титан и два атланта…

…

Домыслы памяти…

Они могут не иметь ничего общего с действительностью, в чем я неоднократно убеждался в совместных воспоминаниях с друзьями о, казалось бы, одних и тех же событиях…

…

Три столпа математики отложились в памяти служащими Московского авиационного института. Впрочем, даже сами регалии: профессор и доценты – нельзя нынче подтвердить в интернете.

…

Георгий Саввич Саркисьян.

Смесь греческого имени, армянской фамилии и русского отчества…

Не могу говорить за преподавателей, но ученики, мне кажется, его любили все, включая отстающих. Он отвечал тем же…

Пройдя войну, ходил, хромая, с палочкой, размахивая указкой на уроках.

Перешептывались, что у него нет ступней, но кто из нас в то время об этом задумывался?

Крылатые фразы вылетали в момент недовольства. Фразы запоминались, дополнялись, переходили из уст в уста и сплетались в монолог…

- «Посмотрите на сей муж науки!!!»

- «Лучше отойди, а то я тебя указкой стукну!»

- «Садись!!! Один!!!» (в смысле – кол… Впрочем, итоговых двоечников я не припомню…)

…

Где-то к концу 10-го класса Георгий Саввич исчез.

Шептались, что он женился на студентке и уехал на родину, но кто знает, что было на самом деле.

Память осталась, следы замело…

…

Додзин…

Фамилия впечаталась, а имя-отчество найдено только теперь.

Небольшой, сутулый, евреисто-кучерявый вдохновенный очкарик с закинутой назад головой.

Он, конечно, проигрывал на фоне монументального-обожаемого Саркисьяна, но память не врет. Она запомнила его, а значит, все было не зря…

«Он умер в 95-м, в 49 лет, практически на работе, от второго инфаркта. Не берусь описать горе детей и неоглядную толпу на похоронах» (с)

Спокойный…

Юра…

Его фотография не вошла в выпускной альбом, и это – вопиющая несправедливость.

В памяти осталось что-то большое и массивно-крепкое.

Наверное, было отчество, но оно как-то не связалось с человеком, хотя он был, пожалуй, одного возраста с Додзиным.

Юра притаскивал в школу команды студентов и друзей, с которыми мы «резались» в волейбол, баскетбол и футбол. По большей части, мы их обыгрывали. Тогда мне это было удивительно, а сейчас – нет.

И нет его следов на просторах интернета…

…

«Нет в моей памяти преподавателей многочисленных школ»…

Профессор Георгий Саввич Саркисьян

Доцент Александр Яковлевич Додзин

Доцент Юра Спокойный

Три преподавателя математики, которая, в конечном счете, оказалась мне не нужна…

...

Что-то должно быть невидимо-незряшное в этой памяти.

Не знаю – что?..

...

на фото - Георгий Саввич Саркисьян